Днепрогэс, – символ «Большого скачка» Советского Союза: детище индустриализации – он одновременно стал орудием культурной революции. Ровная гладь рождённого им озера Ленина скрыла под собой целый мир, создав новое общество, не отягощённое памятью предков. Сегодня воссоздать уничтоженную красоту Реки помогают лишь старые документы. Один из них – замечательная карта, о которой наш рассказ.
В архиве Института Археологии Национальной Академии Наук Украины (Киев) хранится немало материалов знаменитой Днепростроевской археологической экспедиции (1927-1932). Работая с ними несколько лет назад, нынешний гендиректор заповедника «Хортица» Максим Остапенко наткнулся на необычный документ. Это – рукописная карта (точнее – схема) под названием «Шляхи Днiпровими порогами», нарисованная на большом, сложенном гармошкой листе ватмана. Она напоминает колоритный образчик старинного пиратского творчества: ориентация на юг (по течению реки), масштаба нет, очертания объектов, их размеры, расстояния между ними очень искажены, все линии выполнены как бы в спешке… Так что же особенного в этой «феноменальной вещи»?
Начнем с того, что на схеме, от Днепропетровска до Запорожья, изображено аж 332 объекта (!): пороги и обходные каналы при них, заборы и острова, сёла и водяные мельницы, «приметные камни» и отмеченные ими фарватеры (пути сплава суден и плотов – «Старый» и «Новый»), места для экстренного причала… Обозначений так много, что автор вынужден был их пронумеровать и поместить рядом экспликацию (расшифровку) – всего 271 позиция! А ведь за каждым из сотен названий скрывается своя легенда, большая или малая история...
Итак, перед нами, можно сказать, настоящий памятник эпохи, кладезь информации. Как же так случилось, что все эти годы он пылился в забвении на полках архива? — Удивительно, но на самом деле карта была опубликована всего через несколько месяцев после создания. Уже в 1929 году увидел свет сборник статей «Днiпровські лоцмани. Матеріали до вивчення виробничих об'єднань». Но в то же время доблестные органы НКВД уже во всю работали над разоблачением «антисоветской деятельности агентов мирового капитала и врагов народа», затесавшихся, как известно, во все учреждения. Вскоре «гнездо пособников империализма» во Всеукраинской Академии Наук было разгромлено, а «враги народа» разоблачены и репрессированы. Позднее даже сам интерес к природе и истории Днепровских порогов стал вызывать косые взгляды... В общем, о книге «Днiпровські лоцмани...» напрочь забыли. Едва ли не единственный ее экземпляр чудом сохранился в библиотеке Института Археологии.
Ещё в 19-ом веке было замечено, что в географических названиях порожистой части Днепра (топонимике) на разных картах существует путаница. Даже академик Дмитрий Яворницкий в своих широко известных трудах корректно избегал ответа на вопрос: «так сколько же точно в Надпорожье островов, забор, приметных камней, скал?» Ответить на него мог только тот, чья жизнь зависела от досконального знания Реки. Помнить все ориентиры, все препятствия на пути могли только днепровские лоцманы. Именно лоцманом был автор схемы «Шляхи Днiпровими порогами». В нижнем правом углу схемы надпись: «О. С. Девлад. Село Лоцманська-Кам'янка, Дніпропетровської округи. Липень 1929 року.»
Алексей Самойлович Девлад
Личность Алексея Самойловича Девлада (литературній псевдоним – Запорожець) довольно известна в кругах днепропетровских краеведов. Родился он 5 октября 1885 г. в семье потомственных лоцманов села Лоцманская Каменка (сейчас – пригород Днепропетровска). Село это с конца 18 века было административным центром организации днепровских лоцманов – сообщества, во многом сохранившего древние обычаи запорожских казаков. Как и другие лоцманы, отец Алексея передал сыну профессию по наследству – с детства брал его в поездки через пороги. Достигнув 18-и лет, Алексей записался в лоцманские ученики и, спустя некоторое время, сдал экзамен на звание статейного лоцмана.
Экзамен, как известно, проходил устно, без карт. Это и понятно – находясь на плоту, который мчится по бурной реке меж опасных камней на бешенной скорости, совершенно некогда поглядывать в «шпаргалку». Поэтому буквально всё до мельчайших подробностей лоцман был обязан держать в голове. Ясно, что свои «Шляхи Дніпровими порогами» Девлад рисовал по памяти. Не соблюдая масштаба, он, зато правильно отобразил взаиморасположение сотен объектов. И среди них особое внимание уделил «приметным камням», которые маркировали путь сплава суден. Их на схеме 137, тогда как острова обозначены далеко не все.
…После учебы в местной школе Алексей подрабатывал сначала сельским, а затем и волостным писарем. Смолоду стал писать стихи и пьесы. Ни при царе, ни при советах Девлад не считался благонадёжным. В 1920-е годы он даже проходил по какому-то политическому делу и был лишен гражданских прав.
Когда в 1927 году началось строительство Днепрогэса, на Реку хлынули толпы туристов, спеша насладиться ее красотой прежде, чем она будет уничтожена рукотворным потопом. Девлад организовал выгодное дело: созданная им артель «Днiпро-лоцман» проводила экскурсии на дубах (больших лодках) через пороги. Тогда, вероятно, Алексей Самойлович и познакомился с начальником Днепростроевской экспедиции Дмитрием Яворницким, который, в свою очередь, свёл его с Виктором Петровым. Дарственная надпись на нашей схеме гласит: «На спогад Вікторові Платоновичу Петрову від автора Девлад. І/VII 1929 р.»
Виктор Платонович Петров
Виктор Петров – феноменальная личность: языковед, этнограф, археолог, писатель, философ, словом – выдающийся деятель украинской культуры 20 века. Родился 10 октября 1894 года в Екатеринославе (Днепропетровск) в семье священника. После окончания в 1913 году гимназии в Холме (ныне – Польша) поступил на историко-филологический факультет Киевского университета. С 1919 года работал в Этнографической комиссии Украинской Академии Наук. За труды на этом поприще в 1927-ом получил серебряную медаль Всесоюзного географического общества. В этом же году Петров занялся изучением фольклора строителей Днепрогэса и познакомился с лоцманом Алексеем Девладом.
Параллельно науке В. П. Петров занимался литературой: под псевдонимами В. Домонтович и Виктор Бер он писал биографии известных личностей, повести, романы в стиле неоклассики. Сегодня один из романов Домонтовича – «Доктор Серафикус» – входит в программу украинской литературы для 11 класса.
В конце 1920-х годов начинается Большой Террор. Один за одним исчезают в застенках друзья и знакомые Петрова. Сам он в 1930 году был снят с должности руководителя Этнографической комиссии, но в Академии Наук оставлен (интересная деталь…). Забыв на время о литературе, Петров сконцентрировался на археологии. В 1941 году Виктор Платонович – уже директор Института украинского фольклора.
По разному сложилась судьба Девлада и Петрова с началом войны. Алексей Самойлович, оставшись в оккупации, связался с подпольщиками ОУН. Работая в днепропетровском издании «Вільна Україна», он писал разные антисоветские рассказы и краеведческие очерки. С наступлением Красной Армии в 1943 году Девлад выехал в Словакию, где был вскоре схвачен и отправлен в концлагерь Штрасгоф (Австрия). Здесь он записался в ряды дивизии Украинской Национальной Армии (немцы в конце войны хватались за любую возможность пополнить ряды своих союзников). Не успев толком повоевать, дивизия была разбита, и Девлад оказался в британском плену. Сидя в лагере в Италии, наш герой печатался не только в местной прессе (газеты «Батьківщина» и «Життя в таборах»), но и посылал материалы в эмигрантские издания по всей Западной Европе.
После освобождения Девлад переехал в Англию, а оттуда (в 1949 году) в Аргентину, где есть большая украинская диаспора, и где осели многие из тех, кто был во время войны «по ту сторону баррикад». Написав немало рассказов и пьес всё на ту же историческую и антисоветскую тематику, Алексей Девлад-Запорожец умер в 1965 году.
«Более удачную карьеру» при оккупантах сделал Виктор Петров. В 41-ом он организовывал эвакуацию Института фольклора на Восток. Но вскоре вдруг появился в оккупированном немцами Харькове, создал и редактировал журнал «Украïнський засiв», где публиковал свои произведения. С наступлением Красной Армии, в 1943-м отправился во Львов, а в 1944-45-м работал в «Украинском научном институте»… в Берлине (здесь, кстати, его видели в немецкой офицерской форме). После войны Петров находился в так наз. «лагерях перемещенных лиц», где развил бурную научную деятельность: преподавал в Свободном Украинском Университете в Мюнхене и в Богословской Академии (не имея духовного сана!). В общем, прослыл известнейшим деятелем эмигрантского движения.
Вдруг, 18 апреля 1949 года, Петров получил какое-то письмо, вечером сел на поезд из Мюнхена в лагерь Миттенвальд… и исчез. Эмигрантская пресса разразилась шквалом статей: одни говорили, что учёный пал жертвой сталинских головорезов, другие обвиняли его в сотрудничестве с КГБ, а поэт Яр Славутич, обращаясь к Бандере, писал:
«Тебе довiку, дикий братовбивче
Пектиме Вiктора Петрова кров».
Бумаги Петрова пропали. Осталась только рукопись «Украïнськi культурнi дiячi – жертви сталiнських репресiй».
В 1955 году на Запад попадает новая книга Александра Монгайта «Археология в СССР», изданная в Москве. Шок: в именном указателе (здравствующих) археологов – Виктор Петров!
В 1956 году В. П. Петров, якобы из Москвы, приезжает в Киев и работает в Институте Археологии. В следующем году он женится на своей давней (с конца 20-х годов) любовнице – вдове писателя Н. Зерова (расстрелянного в 1937-ом) – Софии. В 1966-ом Петрову присуждают степень доктора филологических наук и награждают… Орденом Отечественной Войны первой степени. В 69-ом В.П. Петров умирает – в своём кабинете, за письменным столом. Похоронен он был в Киеве, на Лукьяновском военном кладбище. Сегодня на одном из русскоязычных интернетовских сайтов, в статье о Викторе Петрове первые слова после его имени – «советский разведчик».
P.S. В заключении хочу поблагодарить М. А. Остапенко и работников Научного архива Института Археологии Национальной Академии Наук Украины за возможность работать с уникальным документом.
